Экономика России

[Андрей]

Свободный и пустой рынок
Аграрии не могут отыскать выгодных условий для бизнеса и заполнить рынок продуктами

22.10.2015, 12:49 | Наталия Еремина

Хотя продовольственное эмбарго и подарило российским фермерам новые надежды, все еще мало кому удается воспользоваться преимуществами рынка, освободившегося от импорта. Издержки производителей по-прежнему остаются слишком высокими, а резкое сокращение предложения на рынке влечет за собой повышение цен и дефицит некоторых товаров. Едва ли отечественные сельхозпроизводители смогут в этом году обеспечить спрос: при падении импорта на 40% рост отечественного сельского хозяйства не превысит и 2%.

Неуправляемая пружина санкций

Продление санкций Евросоюзом в отношении России создает благоприятные «тепличные условия» для отечественного агросектора, говорил летом министр сельского хозяйства страны Александр Ткачев.

«При беспрецедентной государственной поддержке пружина санкций выстрелит в пользу России», - уверял он, добавляя, что российский агропромышленный комплекс (АПК) уже научился работать в условиях кризиса.

Первые результаты подтверждали слова министра. Так, согласно данным Росстата, в первом квартале АПК вместе с добывающими отраслями выделялись на общем фоне российской экономики: при снижении ВВП на 2,2% сельское хозяйство показало рост на 3,5%. Темпы роста даже превысили показатель соответствующего периода прошлого года – тогда в первом квартале АПК вырос на 2,3%.
Россия провалила стратегию

Производство в сельском хозяйстве выросло в основном после контрсанкций, объяснял «Газете.Ru» главный экономист ФГ БКС Владимир Тихомиров: поддержку сектору оказало переключение спроса на сельхозтовары внутреннего производства, причем это было особенно заметно по таким отраслям как животноводство и молочное производство.

Однако последние данные опровергают тезис о бурном развитии отечественного АПК. Хотя в третьем квартале сектор показал рост на 2,2%, в соответствующем периоде прошлого года его темпы были значительно выше – 11%.

Минэкономразвития ожидает, что объем производства сельскохозяйственной продукции по итогам этого года увеличится всего на 1,4%.

Согласно прогнозу министерства на следующие два года – рост на 1,9% и 2,3% соответственно – даже в 2017 году мы не достигнем тех темпов роста сельского хозяйства, которые были до кризиса и введения санкций (3,5% в 2014 году, 5,8% - в 2013-м).

При слабом росте производства и колоссальном сокращении импорта (как заявил в конце сентября президент России Владимир Путин, в 2015 году импорт сельхозпродукции в РФ снизится на 40%), заместить который российские производители не могут, рынок сталкивается с дефицитом некоторых продуктов и ростом цен.

Так, дефицит собственного молока в России составляет 9 млн т при производстве в 30 млн т, заявил в конце сентября Александр Ткачев. В перспективе сельхозпроизводителям страны нужен еще 1 млн голов дойного стада, отметил он.

«Дефицит молока возник из-за ответных санкций на молочную продукцию из стран ЕС. По оценкам, для его ликвидации нужно увеличить производство молока в России примерно на четверть. Пока сложно сказать, насколько это реально», - комментирует аналитик IFC Markets Дмитрий Лукашов.

Эту проблему усугубляет кратное снижение тарифов по субсидиям на молоко для аграриев, говорит управляющий директор агробизнеса «Базового Элемента» Андрей Олейник. «Ставки по молоку в 2015 году снижены в сравнении с 2014 годом в два раза. Ставка по молоку высшего сорта составляет 2 руб./кг против 4,5 руб./кг годом ранее, по молоку первого сорта - 0,8 руб./кг против 1,6 руб./кг», - комментирует он.

Пострадали в этой ситуации и производители, и потребители. Согласно данным сентябрьского опроса ВЦИОМ, большинство россиян жалуются на сильный рост цен на продукты. Больше всего респондентов (79%) отмечает подорожание мяса, 73% сообщили о подорожании сахара, почти столько же - 72% - заметили рост цен на молочную продукцию. В целом россияне констатируют повышение цен почти на все продукты - крупы и макароны (64%), хлеб (65%), овощи и фрукты (65%).

При этом, по данным Росстата, цены на продовольствие в январе-сентябре 2015 года выросли на 20% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.

Некоторые продукты будут дорожать и дальше. Как отметил недавно Ткачев, цена на хлеб к апрелю следующего года может вырасти до 30 рублей за батон, то есть на 3-5 рублей. Есть, однако, и позитивные прогнозы: как пообещал министр, гречки в этом году будет «в избытке».

Инвестпроекты недоступны

Сельхозпроизводители разводят руками: в нынешних условиях производить больше и по более низкой цене они не могут.

Аграрии жалуются на высокие ставки по кредитам, недостаток длинных кредитов (долгий срок окупаемости проектов в сфере АПК не позволяет быстро выплачивать займы) и дорожающие импортные компоненты и удобрения.

По состоянию на 21 июня, по данным Минсельхоза, в России было выдано краткосрочных кредитов на 8% меньше соответствующих показателей прошлого года, а инвестиционных - на 25% меньше. При этом в первом квартале 2015 года сокращение объемов выдачи новых кредитов составило 30-40%, отмечают эксперты Института комплексных и стратегических исследований (ИКСИ). Согласно результатам опроса, проведенного Общероссийским народным фронтом (ОНФ) в июне 2015 года, 80% российских производителей считают высокие процентные ставки основной причиной, препятствующей получению кредита.
Мертвой экономике припарки

«Сегодня банки предлагают сельхозпроизводителям «короткие» деньги под 30-35%. «Длинные» деньги стоят немного дешевле, но сути это не меняет – такую ставку не вытащит ни один бизнес, - писал Андрей Олейник на своей странице в Facebook в феврале. - Из-за безумных ставок и нестабильного курса во второй половине 2014 года сельхозпроизводители начали сворачивать все инвестпроекты».

Сегодня, по словам Олейника, проблема с кредитованием сохраняется. К высоким ставкам добавились рост цен на импортные материалы и комплектующие, рост тарифов естественных монополий и дефицитность энергоносителей. А рынок кредитования в АПК монополизирован Сбербанком и Россельхозбанком, объясняет Олейник. «В 2015 году более 67% от общего объема кредитов выдал Россельхозбанк - 116,5 млрд рублей, на долю Сбербанка пришлось чуть менее трети объема - 56,2 млрд рублей», - говорит он.

Между тем расходы аграриев растут. Цены на корма для животных выросли почти в два раза. Средства химической защиты с июня прошлого года по июнь нынешнего подорожали в среднем на 50%, а стоимость минеральных удобрений увеличилась за этот же период на 30-40%, оценивает ИКСИ.

Рост издержек сельхозпроизводителей с высокой вероятностью продолжится и в следующем году, поскольку они также столкнутся с повышением цен на импортные семена – по оценке Всероссийского НИИ овощеводства, импорт составляет 80% от общего объема закупок семян. В целом увеличение расходов аграриев может негативно сказаться на ходе озимого сева под урожай 2016 года, полагают эксперты.

Банк развития и технологии

Сельхозпроизводители уверены: помочь российскому АПК сейчас могло бы грамотное распределение финансирования с привязкой к эффективности производства, поощрение развития новых технологий и создание специального банка развития сельского хозяйства.

В России достаточно развиты собственные аграрные технологии, но есть сильная зависимость от импорта западных семян и элитных сельскохозяйственных животных,

констатирует Дмитрий Лукашов. За один-два сезона данную проблему не решить, но нужно двигаться в этом направлении, снижая импортозависимость, уверен эксперт.

Импортозамещение начинается с зернышка

Например, агрохолдинг «Кубань» (входит в промышленную группу «Базовый Элемент» Олега Дерипаски) с 2008 года развивает собственную селекцию семян кукурузы. Компания создала 19 гибридов и планирует довести их долю в объемах продаж до 100%. А в прошлом году холдинг запустил программу по ускоренному воспроизводству высокопродуктивных коров голштинской породы. Технология предусматривает трансплантацию эмбрионов от коров голштинской породы животным низкопродуктивных пород. Такой подход к обновлению стада помогает снизить зависимость от импорта: российские компании обычно покупают коров высокопродуктивных пород за рубежом, но это дороже, а найти качественный скот крайне сложно. По оценке Олейника, технология пересадки эмбрионов могла бы помочь отечественному агропрому сэкономить до 30% при закупках рогатого скота.

«Я считаю, что сейчас надо говорить не об импортозамещении, а об импортонезависимости, - комментирует Олейник. – Зависимость от импорта в ряде отраслей сельского хозяйства может достигать 90%. Так, по семенам сахарной свеклы зависимость от импортных поставщиков 90%, по пшенице - 40%, по подсолнечнику - 70%».

Чтобы переломить ситуацию, необходимы стимулы от государства, считает Олейник. «Предложение министра сельского хозяйства авансировать субсидии, мне кажется, для аграриев будет интересным. Второе – все-таки нужны длинные и дешевые деньги. Невозможно реализовывать 5-8-летние проекты и при этом кредитоваться на три года под ставку 15%», - отмечает он.

Один из вариантов решения проблемы долгосрочного финансирования – создание банка развития сельского хозяйства, убеждены эксперты. Такой банк мог бы заниматься кредитованием АПК, финансовым оздоровлением сельхозпроизводителей, а также развитием системы долгосрочных контрактов и гарантии поставок.

«Основным препятствием ускорения импортозамещения в российском сельском хозяйстве являются сверхвысокие кредитные ставки. При этом, европейские фермеры могут занимать деньги под 1-3% годовых.

В этом смысле можно приветствовать создание в нашей стране специального сельскохозяйственного банка», - говорит Дмитрий Лукашов.

По мнению Андрея Олейника, отраслевой банк следует создать по образцу ВЭБа: институт развития, который не должен соблюдать стандартные банковские нормативы, что позволит создавать более выгодные и гибкие условия кредитования.
Кроме того, сектор нуждается в адресных программах поддержки и снижении пошлин, убеждены эксперты. «Например, можно было бы активно заниматься экспортом подсолнечника, очень перспективной для нас отрасли. Однако пошлина на этот вид экспорта составляет около 20%. Это очень высоко, ее нужно если не обнулять, то хотя бы значительно снизить», - приводит пример председатель совета Ассоциации крестьянских и фермерских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов России (АККОР) Вячеслав Телегин.

«В России большие возможности для развития сельского хозяйства. Для того, чтобы их не упустить, необходимо выделять государственные средства. Помимо этого, нужно поддерживать предпринимательскую инициативу в сельском хозяйстве, привлекать квалифицированные кадры, в том числе, - из стран дальнего зарубежья, предоставляя на льготных условиях землю и кредиты», - резюмирует президент ГК «Энергия» Сергей Гуськов.

[Андрей]

В то же время.

Так мы с ними "холодно воюем"? Или кредитуем их?

"Россия в мае нарастила вложения в ценные бумаги правительства США.

...То есть, "вставшая с колен" РФ все эти годы свои доходы от вывоза нефти-газа превращала не в новые русские заводы и агрокомплексы, не в автострады и железные дороги, не в гавани и аэропорты, не в мосты и электростанции, не в новые научно-технические программы, а ... кредитовала США. Главного противника в новой холодной войне (как, впрочем и с старой ХВ). РФ загибалась, у нее регионы один за другим переходят в потенциальные банкроты - а даже сейчас Кремль ссудил янкесам 70 млрд. долларов наших с вами денег.
Почти треть нынешнего годового бюджета РФ. Жертва сама финансирует свою казнь? Вот вам и цена нынешнего картонного, словесного "великодержавия". Господи, сколько можно было бы построить на эти же 70 млрд., выпусти под них инфраструктурные облигации, чего путинцы не удосужились сделать с 2000 года. И вот вам истинное лицо тех, кто управляет Минфином и ЦБ РФ.
Путин, вы, кажется, ищете пятую колонну?"

Максим Калашников
http://www.dal.by/news/149/22-07-15-4/

[Андрей]

Замещение импорта в России стало пшиком: скоро будет нечего есть
Что с нами будет через пять лет, если сейчас 21,7 млн человек живут ниже прожиточного уровня?

Противостояние России западному миру позитивно скажется на экономике. Из-за санкций и самосанкций мы начнем развивать производство, слезем с нефтяной иглы и превратимся в современную, индустриальную, самодостаточную державу. Эту мантру руководители государства повторяют уже больше года. Но в лучшую сторону ничего не меняется.

Каждый поход за продуктами — шок. Цены поражают. Люди экономят, ужимаются. Спрос падает, тревога растет, просвета не видно.

Почему мантра не воплощается в жизнь? Почему не происходит импортозамещение и сырьевая модель экономики не трансформируется в индустриальную? Где сбыча мечт? «МК» попробовал разобраться.
Коэффициент бесполезного действия По данным статистики, импортозамещение на данный момент сводится к тому, что закупается меньше импортной продукции. Но отечественная продукция аналогичного назначения и качества место импортной не занимает.

Если кто-то сомневается и думает, что, может, где-то и занимает, то вот цитата из выступления зампреда Счетной палаты Веры Чистовой в Думе 11 ноября 2015 года: «Импортозамещение должно было стать мощным фактором развития отечественной промышленности. Однако пока прорыва в этой сфере не произошло».

Одна из главных причин, по мнению аудиторов, в том, что производственные мощности изношены на 49%. На физически и морально устаревшем оборудовании невозможно производить конкурентноспособную продукцию.
Почему не обновляется оборудование? Проще всего предположить — из-за того, что нет денег.

Однако бюджетные деньги на импортозамещение выделялись и в 2014, и в 2015 годах. И немалые.

Фонд развития промышленности, например, по данным Счетной палаты, получил из госбюджета 19 млрд руб. на предоставление займов российским предприятиям на разработку высокотехнологичной продукции.

14,1 млрд из этих 19 млрд на 1 октября 2015 г. продолжали висеть на счетах фонда. Никому их так и не раздали.

В автопроме обратный случай. В автопром было влито 146,4 млрд бюджетных средств. Их раздали, но эффект получился совсем не тот, что ждали: спад производства за 8 месяцев составил 29%.

Интересно про лекарства. «Из более чем 50 государственных контрактов на разработку лекарственных средств, завершенных в рамках госпрограммы к концу 2014 г., на российский рынок выведено только три. В Госреестре лекарственных средств на 1 октября зарегистрировано только семь», — констатирует Счетная палата.

Государство оплатило разработку более чем 50 лекарств, но в итоге разработаны и доступны потребителям всего три. КПД бюджетных вливаний — чуть больше нуля.

Любопытные цифры по сельскому хозяйству. По данным Счетной палаты, в 2014 году пороговые значения Доктрины продовольственной безопасности не были достигнуты по молоку, молочным продуктам, мясу, мясным продуктам. «Это говорит о наличии рисков при решении задач импортозамещения», — деликатно формулирует Счетная палата.

Если сформулировать не деликатно: в результате импортозамещения, возможно, будет нечего есть. От импортного мяса и молока откажемся, а своего на всех не хватит — есть такой риск.

Примечательно, что сельскому хозяйству тоже выделялись из бюджета деньги на субсидии — обновлять технику, расплачиваться за кредиты, увеличивать надои и поголовье. Но Счетная палата и с этими бюджетными деньгами фиксирует ту же беду: куда-то они подевались. «На 1 октября 2015 г. отсутствовало кассовое исполнение по таким направлениям господдержки, как субсидирование займов на развитие молочного скотоводства и т.д. (общий объем финансирования 12,55 млрд руб.)».

С субсидиями производителям сельскохозяйственной техники тоже все без сюрпризов. «Проверка Счетной палаты показала, что значительная часть субсидий оседает у посредников и обновление техники остается низким», — отмечает Вера Чистова. Поэтому обеспеченность зерноуборочными комбайнами и тракторами не превышает 50%, а годовые темпы обновления составляют 7,6% по комбайнам и 4% по тракторам.

Подводя итог «вливаниям-выливаниям», надо признать, что да, колесико импортозамещения не крутится.

Очевидно, во всех описанных примерах присутствует общая системная ошибка, из-за которой выделяемые из бюджета деньги не приносят ожидаемого результата.
Взять и обидеться на все магазины Представьте, что вы обиделись на все магазины и решили больше туда не ходить, а все делать для себя самому. Овощи нужны? Выращу. Стол нужен? Сколочу. Бензин? Скважину вырою, буду качать. Телевизор? Посижу, разберусь и сделаю.

Наша идея импортозамещения — то же самое, что взять и обидеться на все магазины.

Теоретически это возможно — все для себя делать самому. Но какова целесообразность?

Разделение труда существовало еще в первобытном обществе. Одни охотились, другие собирали грибы-ягоды, третьи ловили рыбу. Каждый делал что-то одно, потому что неандертальцы заметили, что при таком подходе очень растет производительность труда.

Наша идея импортозамещения решительно отметает подходы неандертальцев.

На мировом рынке есть лекарства, техника, электроника. Их кто-то уже делает, и делает очень хорошо. Но мы у них покупать не будем, мы будем делать сами. Несмотря на то что не умеем, не владеем технологиями и нужных инструментов у нас нет.

Маразм примерно такого же масштаба, как если бы женщины сказали: «Нам мужчины не нужны, мы сами все теперь будем. Устроим себе такое импортозамещение».

Идея, в основе которой лежит мстительное намерение механически заменить «их» продукт на такой же «наш», не может послужить толчком для развития экономики, потому что противоречит ее базовым законам.

У нас же все-таки не социализм, а капитализм. Рулит рынок. Чтоб при капитализме экономика развивалась, нужно производить то, что на рынке купят. Целью здесь должна быть выгода. Желание заработать, а не продемонстрировать обиду и доказать всем, что мы не хуже и можем сами.

Цель, ради которой затеяно наше импортозамещение, как раз в том, чтоб доказать: мы можем сами. Она не экономическая. Она идейная. Поэтому экономическое колесико и не крутится.

Зато отлично крутится другое колесико, родное и привычное. Колесико административно-коррупционной ренты. Деньги выделяются, распиливаются, кое-как за них отчитываются, а Счетная палата удивляется: здесь влили, там не вылили, чудеса. Хотя кое-что при этом все-таки получается — три лекарства из пятидесяти, например. Ну, так для нас и это уже хорошо. Не все же страны готовы к борьбе с коррупцией, как недавно сказал руководитель администрации нашего президента Сергей Иванов.
Тришкин кафтан Дефицит федерального бюджета сейчас составляет 3%. В 2016 году, по прогнозам, он может увеличиться на 9%.

Дефицит бюджета — это когда расходов у государства больше, чем доходов. Разница тогда покрывается из «кубышки», отложенной на черный день.

Наша «кубышка» — Резервный фонд и Фонд национального благосостояния. Министерство финансов сообщило на прошлой неделе, что запасы Резервного фонда закончатся в 2016 году, а в 2018-м истощится уже и Фонд национального благосостояния.

Когда нефть стоила дорого, «кубышка» пополнялась деньгами, вырученными за проданную нефть. Сейчас нефть дешевая, ее еле-еле хватает на рутинные траты. Откладывать нечего, пополнять «кубышку» нечем. И ждать нечего. Международное энергетическое агентство прогнозирует, что нефть поднимется до 80$ в лучшем случае к 2020 году.
Через пять лет. Что с нами будет через пять лет, если уже сейчас 21,7 млн человек в стране имеют доходы ниже прожиточного уровня?

«Это на 2,8 млн человек больше, чем в 2014 году, — отмечает Счетная палата. — Столь значительного количества населения с доходами ниже прожиточного уровня не наблюдали с 2006 года».

Понятно, что власти думают, как латать прорехи. Но меры они пока принимают самые незамысловатые — по схеме «тришкин кафтан»:

— работающим пенсионерам пенсии повышать не будут, а неработающим повысят всего на 4% — это при том, что цены уже в 2015 году на продукты выросли в два раза и продолжают расти;

— госслужащим повысят пенсионный возраст, и государству не надо будет ближайшие пять лет платить пенсию тем, кому иначе пришлось бы;

— средства, предназначенные на зарплаты врачам и учителям, сокращаются на 33,3 млрд рублей — то ли врачи и учители будут меньше получать, то ли их самих станет меньше;

— и ударный пункт: в конце минувшей недели Центробанк сообщил, что будет проведена денежная эмиссия — напечатан триллион рублей, что еще сильнее разгонит инфляцию и съест даже ту прибавку в 4%, что обещана неработающим пенсионерам.

Отрежем на треть рукава и поставим из них заплатки на локти. И никаких системных изменений. Все шаги — исключительно тактические: сейчас поддержим тех, потом этих, здесь заберем, там дадим.

Судя по этим мерам, сами власти не надеются ни на импортозамещение, ни на модернизацию экономической модели. Все их надежды связаны только с нефтью. Когда-то же она начнет расти? Надо дотянуть до этого момента. День простоять да ночь продержаться.
Битва экстрасенсов видит сигналы Обсуждение того, что происходит и что должно происходить с экономикой, идет постоянно. За последние полгода прошло четыре представительных экономических форума, где высказались и крупнейшие бизнесмены, и высочайшие чиновники.

Смелыми идеями радуют экономические гуру. Глазьев предложил ограничить движение валюты и напечатать побольше рублей. Другие заявляют, что кредитовать малый бизнес бессмысленно.

Руководители экономических блоков Силуанов, Набиуллина, Улюкаев превратились в ньюсмейкеров. Почти каждую неделю они делятся наблюдениями по поводу темпов падения и роста курса.

Объективно, экономический кризис занимает в информационном пространстве большое место. Нельзя сказать, что о нем не говорят. Но совершенно невозможно из этих разговоров понять, каким все-таки образом власти будут реформировать экономику — на какие кнопки нажимать и какие поднимать рычаги, чтоб сырьевая модель превратилась в современную индустриальную? — и почему до сих пор этого не делается.

Пока единственный внятный ответ на вопрос: «Почему не реформируется российская экономическая модель?» прозвучал на прошлой неделе в статье Григория Явлинского, опубликованной в «Ведомостях».

Причина отсутствия реформ, по его мнению, в том, что российская экономическая модель никакому реформированию уже не подлежит.

«Чтобы в экономике произошли системные преобразования, нужен очень мощный и длительный политический импульс», — считает Явлинский. Но наша политическая система так устроена, на таких принципах, что она этим заниматься не будет. Для нее это неэффективно, ей это не нужно, она заточена на решение другого рода задач.

Если принять такое объяснение, все и впрямь встает на свои места.

Существующая экономическая система обеспечивает благосостояние политической, чиновной и бизнес-элиты. Труба и административно-коррупционная рента, вливания-выливания бюджетных денег — вот источник ее богатств. Не может же она сама себя его лишить.

Поэтому ничего и не получается, а вместо «нажимания кнопок и рычагов» идет игра в имитацию. Создается фон «мозгового штурма» и «мобилизации нации». Граждан дурят красивыми, но противоестественными затеями вроде импортозамещения. Собираются экономические форумы. Авторитетные эксперты обещают выработать программы модернизации. На полном серьезе обсуждаются самые диковинные предложения. А главную интригу таит дно падения: достигли мы его или не достигли, и если не достигли, то когда достигнем.

Объяснение Явлинского хорошо еще и тем, что не только проясняет картину, но и примиряет с ней. Многое из того, что раздражало, вызывало недоумение, начинает уже как-то даже веселить.

На днях, например, председатель Центробанка Эльвира Набиуллина объявила, что «видит сигналы изменения структуры экономики».

Если не знать, что такие изменения при нынешнем политическом режиме невозможны, можно разозлиться. У нас тут килограмм мяса к 600 рублям подобрался, а она сигналов еще каких-то ждет.

Но если знаешь, что реформы все равно нереальны, думаешь совсем по-другому: «Видит сигналы. О, мама миа». И тогда директор Центробанка предстает в образе предсказательницы.

Такой, знаете, как в «Битве экстрасенсов». Со свечкой, игральными картами и блюдечком для вызывания умерших душ.

Волосы распущены, волшебный перстень на пальце и хриплый голос с подвыванием: «Ви-и-ижу. Ви-и-ижу сигнал. Дух реформы, если ты меня слышишь, отзовись...»

Юлия Калинина

[Вася]

С экономикой разобрались - она в тупике.

[Андрей]

Вася, да, если отбросить ура-патриотические лозунги, видно, что всё очень печально.

[BDK]

http://pandoraopen.ru/2015-11-17/zoloto ... ra-putina/

Таким образом, весь построенный на гегемонии нефтедоллара западный мир оказался в катастрофической ситуации. В которой выжить без поставок нефти и газа из России Запад не может, а свои нефть и газ Россия отныне готова продавать Западу только в обмен на физическое золото! Пикантность сложившейся в этой партии Путина ситуации заключается в том, что механизм продажи Западу российских энергоресурсов только за золото работает теперь независимо от того, согласен Запад оплачивать российские нефть и газ своим искусственно удешевлённым золотом, или нет.

Потому что Россия, имея в своём распоряжении регулярные поступления долларов от продажи нефти и газа, в любом случае сможет покупать за них золото. По текущим ценам на золото, подавленным всеми правдами и неправдами самим же Западом.

То есть, по тем ценам золота, которые были искусственно и старательно занижены ФРС и ESF в разы, против искусственно раздутой с помощью рыночных манипуляций покупательной способности доллара США. Интересный факт: Подавление специальным отделом Правительства США - ESF (Exchange Stabilization Fund) цен на золото, с целью стабилизации курса доллара США, возведено в США в ранг Закона.

Идея этого экономического золотого капкана для Запада, скорее всего, изначально принадлежала не самому Путину. Скорее всего это была идея Советника Путина по экономическим вопросам - Академика Глазьева. Иначе почему, казалось бы, не причастный к бизнесу госчиновник Глазьев, наряду с многими российскими бизнесменами, был включен Вашингтоном персонально в санкционные списки Запада? Идею экономиста Академика Глазьева, блестяще реализовал Путин, заручившись предварительно полной поддержкой, со стороны своего коллеги из Китая - Си Цзиньпина.

image002_261.jpg.500x300_q85

Особенно интересным в этом контексте выглядит ноябрьское заявление первого заместителя председателя Центробанка РФ Ксении Юдаевой. Которая подчеркнула, что ЦБ РФ, может использовать золото из своих резервов для оплаты импорта, - если это будет необходимо. Очевидно, что в условиях санкций со стороны западного мира, это заявление адресовано странам БРИКС и в первую очередь Китаю. Для Китая готовность России платить за товары западным золотом оказывается очень даже кстати.

Применив механизм активного снятия с рынка одного искусственно заниженного Западом финансового актива (золота), в обмен на другой искусственно завышенный Западом финансовый актив (доллары США), Путин тем самым включил обратный отсчет для мировой гегемонии нефтедоллара. Таким образом, Путин поставил Запад в тупик отсутствия какой-либо позитивной экономической перспективы. Запад может тратить сколько угодно своих сил и средств на искусственное повышение покупательной способности доллара, снижение цен на нефть и искусственное понижение покупательной способности золота. Проблема Запада лишь в том, что запасы физического золота в распоряжении Запада не безграничны. Поэтому, чем больше Запад обесценивает нефть и золото против доллара США, тем более быстрыми темпами он теряет дешевеющее Золото из своих далеко не бесконечных резервов. В этой блестяще разыгранной Путиным экономической комбинации физическое золото из резервов Запада стремительно утекает в Россию, Китай, Бразилию, Казахстан и Индию - в страны БРИКС. При такой скорости снижения резервов физического золота как сейчас, Запад просто не успевает ничего сделать против России Путина до момента обрушения всей западной конструкции нефтедолларового мира. В шахматах, ситуация, в которую Путин поставил Запад во главе с США, называется «Цейтнот».

[Андрей]

Да, Дим, красиво всё на бумаге,
только доллар уже стоит 71 руб и растёт дальше.
И никаких влияний всех этих мудрых комбинаций на "реал" не наблюдается.

Как говорил мой бывший начальник: "Кончай дедукцию - давай продукцию!"

[BDK]

На войне как на войне. Было бы удивительно если бы война никак не ощущалась. Но вопрос не в этом а в том кто в итоге победит. И еще один вопрос - что делать для того чтобы победили не нас.

[Андрей]

Всё путём, на самом деле.

[Вася]

Наши экономисты ждут пока "отскочат" цены на нефть. Просто жуют сопли, а за чертой бедности в РФ уже оказались 20 000 000 человек. Как в 1998-м году.