А У НАС
В палате нашей все собраны с одним диагнозом. Каждый мнит себя великим врачом. Каждый знает, как лечить, но очень все страдают от того, что не дают волю, не позволяют размахнуться во всю силу.
Кто? - спросите вы.
А никто не понимает, кто.
Просто нельзя, и всё. А если и можно, то все остальные начинают непримиримую борьбу с таким самозваным лекарем, и борются с ним, стараясь доказать, что он ничего не понимает в наших болезнях.
А мы сами понимаем?
Может и понимали бы, да вот только нечем.
Такая у нас палата особенная.
В других палатах, конечно, всё по другому. Но они нам завидуют, как нам кажется.
А что нам только не кажется.
Кому здесь не кажется, что он главный, и всех вылечит, дай только волю и власть.
Но никто не даёт
Ни воли, ни власти.
Такая палата.
Самое строгое правило в нашей больничке, никогда не говорить про больницу, и не называть место нашего обитания больницей.
Вместо этого, нужно говорить «у нас», «здесь», «вот», «так», и любые другие смыслозаменители.
Нельзя диагноз называть диагнозом.
Упаси Бог.
Нужно говорить, я так считаю, моё мнение, я думаю (ха-ха) и прочее любое пустословие подходит для замены слова «диагноз».
А в остальном правил нет.
Главное, правильные слова нужно заменять такими, что ничего не значат, кроме признания себя больным, то есть здоровым.
Такие вот правила, которых нет.
БОЛЬНИЧНЫЕ ПРИМЕТЫ И ПОВЕРЬЯ
Если снимать трусы через голову, то и одевать их надо обратно.
Чёрная кошка — к тёмной комнате.
Совпадение ничего не значит.
Судьбы нет, пока её нет.
Свет в окошке — к помидорам на герани.
Каждый дышит, что не слышит.
Сколько не корми, всё равно.
Быть или не быть.
Флейта до добра никого не довела.
НА БОЛЬНИЧНЫХ ОГОРОДАХ
Ни хрена не растёт.
Помидоры не растут, капуста не растёт, баклажаны и ананасы, дыни и авокадо даже.
Даже и не всходят, и не прорастают, не колосятся, не вызревают на нашем больничном огороде.
Самые умные из наших дураков доломали окончательно свои головы размышляя по этому поводу, но ничего у них не вышло.
Нет причины.
Не растёт, хоть его убей.
Может бетонная площадка, даже если и называется чернозёмом, для этого не подходит?
Ну, уж нет.
Так просто быть не может.
Нам, больным со стажем и властью над своими диагнозами, подобное решение представляется полной чепухой.
Будем работать дальше.
А вдруг и вырастет.
Кто же его знает.
Нам дуракам, закон не писан.
Такая у нас больничка.
ЛОЗУНГИ И ДЕВИЗЫ НАШЕЙ БОЛЬНИЦЫ
Всех обязательно вылечат.
Не лечите меня, я совершенно здоров.
Если говорить постоянно о здоровье, то и будешь.
Не будь больным, будь.
Не будь дураком, подумай об умном.
Покажи насколько ты умнее всех здоровых.
Объясни дураку, почему у него нос на боку.
Хлопни и замри.
Живи чаще.
Попробуй не дышать.
Попробуй дышать.
Ходи мелко, бери дальше, клади глубже.
Всё как-то само собой устроится.
Я тебе русским языком говорю, а ты ничего не понимаешь.
Прости всех, и тебе останется.
Шевели мозгами, больше не будет.
Верь, что всё самовнушение.
Тот, кто лучше внушает, тот и прав.
ИЗ ИСТОРИИ БОЛЕЗНИ
А, может, его и нет.
А, может, и есть.
Не может быть, чтобы не было.
Мысль то ведь о нём есть.
О ком о нём?
Об этом.
Об этом самом?
Именно.
Тогда, точно есть.
Или неточно есть.
Хотя, может, и есть.
А мысль, действительно, есть?
Или её нет, этой мысли о том, кого нет?
Ё-моё!
ПРИЗЫВЫ ПО ПАЛАТЕ
Будем бороться, кто-то обязательно победит.
Давайте об этом не говорить.
Пусть всем и каждому, а каждый сам.
Побудь сам собой, если ты есть.
Оставь и не вспоминай, само догонит.
Всё, что случилось, ничего не значит.
Не верьте снам, а верьте свам.
По шву только не надо.
Сам ты такой, если так думаешь.
Говори, говори, говори.
Можешь писать всё, что в голову взбредёт. Оно обязательно взбредёт в голову.
Пойди разберись.
Давай соберись.
Давай.
Бери, брат, вези, взад.
А пошло всё в кудри.
Вейся чубчик кучерявый.
ИЗ РЕЧЕЙ ГЛАВВРАЧЕЙ
Мы обязательно построим из больных здоровое общество.
Всё будет хорошо, главное, чтобы было перед этим плохо всё.
Не переставайте надеяться, и ничего при этом не предпринимайте без разрешения главврачей.
Старайтесь стать здоровыми, не лечите других.
Займись своим делом, то есть больной головой, и в палате порядок установится сам.
О СВОБОДЕ СЛОВА
В нашей палате полная свобода слова, только никто не знает, как она применяется, потому каждому положен внутренний цензор, который внимательно следит за каждым словом, запрещая произносить такие, которые ему кажутся не такими.
Сам следи за собой.
Все следят за твоим внутренним цензором.
Он, на самом деле, один на всех, и со своей работой справляется великолепно, то есть вообще ничего сделать не может.
Правила то ему не сказали.
Потому по палате постоянно гуляет шум, так как каждый беседует сам с собой, пытаясь разобраться, что ему можно, а чего нельзя.
А всё можно.
А ничего нельзя.
ПИСЬМО НА ВОЛЮ
Так как можно всё, но ничего при этом нельзя из того, чего нельзя, то вот и пишу я на волю.
Этого-то как раз и нельзя.
Потому и не пишу ничего, из того, что можно было бы, если бы только можно было.
А всё ведь прекрасно, всё блистательно неопровержимо, великолепно, и как-то так.
Вот Это, наверное, нельзя.
Хотя, почему?
Может, можно?
Ну что ещё написать?
Сволочь, цензор, всё разрешает, но ничего не позволяет, бормочет постоянно и мешает сосредоточиться на главном.
Нам здесь обеспечен самый лучший уход.
Всё продумано до мелочей, только нет ни сил ни времени внимание на эти мелочи обращать.
Вот это, пожалуй, нельзя.
На этом прощаюсь до следующего письма, которого, может, и не будет, потому что на волю нельзя.
Возникает намерение написать, ну на фоне внутреннего состояния в связи с... и вот пишу пока ещё не знаю что: